Димы кто-то вырвал из тетрадки чистый лист.
1-4 класс
|
Костя
– Кто бы это мог сделать? – спросил Дима.
Все ребята молчали.
– Я думаю, что он сам выпал, – сказал Костя. – А может быть, тебе в магазине такую тетрадку дали… Или дома твоя сестрёнка вырвала этот лист. Мало ли что бывает… Правда, ребята?
Ребята молча пожимали плечами.
– А ещё, может, ты сам где-нибудь зацепился… Крах! – и готово!.. Правда, ребята?
Костя обращался то к одному, то к другому, торопливо объясняя:
– Кошка тоже могла вырвать этот лист… Ещё как! Особенно котёночек какой-нибудь.
Уши у Кости покраснели, он все говорил, говорил что-то и никак не мог остановиться.
Ребята молчали, а Дима хмурился. Потом он хлопнул Костю по плечу и сказал:
– Хватит тебе!
Костя сразу обмяк, потупился и тихо сказал:
– Я отдам тебе тетрадь… У меня есть целая!
Запишите пословицу, подходящую к случаю, описанному в этом рассказе.
Пословица: На воре шапка горит
Другие вопросы из категории
Читайте также
подумал Евсейка.Большая же рыба пристает к нему:— Откуда это вы взяли, что все рыбы — немые?— Папа сказал.— Что такое — папа?— Так себе… Вроде меня, только — побольше, и усы у него. Если не сердится, то очень милый…— А он рыбу ест?Тут Евсейка испугался: скажи-ка ей, что ест!Поднял глаза вверх, видит сквозь воду мутно-зеленое небо и солнце в нем, желтое, как медный поднос; подумал мальчик и сказал неправду:— Нет, он не ест рыбы, костлявая очень…— Однако — какое невежество! — обиженно вскричала рыба. — Не все же мы костлявые! Например — мое семейство…«Надо переменить разговор», — сообразил Евсей и вежливо спрашивает:— Вы бывали у нас наверху?— Очень нужно! — сердито фыркнула рыба. — Там дышать нечем…— Зато — мухи какие…Рыба оплыла вокруг него, остановилась прямо против носа, да вдруг и говорит:— Мух-хи? А вы зачем сюда приплыли?«Ну, начинается! — подумал Евсейка. — Съест она меня, дура!..»И, будто бы беззаботно, ответил:— Так себе, гуляю…— Гм? — снова фыркнула рыба. — А может быть, вы— уже утопленник?— Вот еще! — обиженно крикнул мальчик. — Нисколько даже. Я вот сейчас встану и…Попробовал встать, а не может, точно его тяжелым одеялом окутали — ни поворотиться, ни пошевелиться!«Сейчас я начну плакать», — подумал он, но тотчас же сообразил, что плачь не плачь, в воде слез не видно, и решил, что не стоит плакать, — может быть, как-нибудь иначе удастся вывернуться из этой неприятной истории.А вокруг — господи! — собралось разных морских жителей — числа нет!На ногу взбирается голотурия, похожая на плохо нарисованного поросенка, и шипит:— Желаю с вами познакомиться поближе…Дрожит перед носом морской пузырь, дуется, пыхтит, — укоряет Евсейку:— Хорош-хорош! Ни рак, ни рыба, ни моллюск, ай-я-яй!— Погодите, я, может, еще авиатором буду, — говорит ему Евсей, а на колени его влез лангуст и, ворочая глазами на ниточках, вежливо спрашивает:— Позвольте узнать, который час?Проплыла мимо сепия, совсем как мокрый носовой платок: везде мелькают сифонофоры, точно стеклянные шарики, одно ухо щекочет креветка, другое — тоже щупает кто-то любопытный, даже по голове путешествуют маленькие рачки, — запутались в волосах и дергают их.«Ой, ой, ой!» — воскликнул про себя Евсейка, стараясь смотреть на всё беззаботно и ласково, как папа, когда он виноват, а мамаша сердится на него.А вокруг в воде повисли рыбы — множество! — поводят тихонько плавниками и, вытаращив на мальчика круглые глаза, скучные, как алгебра, бормочут:Как он может жить на свете без усов и чешуи?
девочка (отец считал ее еще девочкой, хотя Дагни была уже стройной девушкой, с тяжелыми русыми косами) посмотрит, как устроен свет, как живут люди, и немного повеселится.Кто знает, что ждет Дагни в будущем? Может быть, честный и любящий, но скуповатый и скучный муж? Или работа продавщицы в деревенской лавке? Или служба в одной из многочисленных пароходных контор в Бергене?Магда работала театральной портнихой. Муж ее Нильс служил в том же театре парикмахером.Жили они в комнатушке под крышей театра. Оттуда был виден пестрый от морских флагов залив и памятник Ибсену.Пароходы весь день покрикивали в открытые окна. Дядюшка Нильс так изучил их голоса, что, по его словам, безошибочно знал, кто гудит – «Нордерней» из Копенгагена, «Шотландский певец» из Глазго или «Жанна д'Арк» из Бордо.В комнате у тетушки Магды было множество театральных вещей: парчи, шелка, тюля, лент, кружев, старинных фетровых шляп с черными страусовыми перьями, цыганских шалей, седых париков, ботфорт с медными шпорами, шпаг, вееров и серебряных туфель, потертых на сгибе. Все это приходилось подшивать, чинить, чистить и гладить.На стенах висели картины, вырезанные из книг и журналов: кавалеры времен Людовика XIV, красавицы в кринолинах, рыцари, русские женщины в сарафанах, матросы и викинги с дубовыми венками на головах.В комнату надо было подыматься по крутой лестнице. Там всегда пахло краской и лаком от позолоты.* * *
В синем небе плывут
над полями
Облака с золотыми краями;
Чуть заметен над лесом туман,
Теплый вечер прозрачно-румян.
Вот уже веет прохладной ночной;
Грезит колос над узкой межою;
Месяц огненным шаром встает,
Красным заревом лес обдает.
В темной чаще замолк соловей,
Прокатилась звезда в синеве;
Месяц светит сквозь сетку ветвей,
Зажигает росу на траве.
Дремлют розы. Прохлада плывет.
Кто-то свистнул… вот замер и свист.
Ухо слышит – едва упадет
Насекомым подточенный лист.
Как при месяце кроток и тих
У тебя милый очерк лица!
Эту ночь, полный грез золотых,
Я б продлил без конца, без конца.
а) Кто подскажет место, где растет ежевика?
б) Кто делает гербарий из листьев клена, ясеня и березы?