общее между молчановым и чатским

<СКАЗАНИЕ О СМЕРТИ ОЛЕГА ОТ КОНЯ> И живяше Олегъ миръ имъа ко всъм странамъ, княжа в Киевъ. И приспъ осень, и помяну Олегъ конь свой, иже бъ поставил кормити и не вседати на нь. Бъ бо въпрашал волъхвовъ и кудес-никъ: «От чего ми есть умрети?» И рече ему кудесник один: «Княже! Конь, его же любиши и ъздиши на нем, от того ти умрети». Олегъ же приим въ умь1, си ръче: «Николи же всяду на нь2, ни вижю его боле того». И повелъ кормити и не водити его к нему, и пребы ньколико лът не видъ его, дондеже на грекы иде. И пришедшу ему Кыеву и пребывьшю 4 лъта, на пятое льто помяну конь, от него же бяхуть рекли волсви умрети. И призва старейшину конюхом, рече: «Кде есть конь мъй, его же бъхъ поставил кор­мити и блюсти его?» Он же рече: «Умерлъ есть». Олег же посмъася и укори кудесника, река: «То ти неправо глаголють волъсви, но все то льжа есть: конь умерлъ есть, а я живъ». И повелъ оседлати конь: «А то вижю кости его». И прииде на мъсто, идъже бъша лежаще кости его голы и лобъ голъ, и ссъде с коня, и посмеяся рече: «Отъ сего ли лба смьрть было взяти мнъ?» И въступи ногою на лобъ; и выникнувши змиа изо лба, и уклюну в ногу. И с того разболься и умре. И плакашася людие вси плачем великим, и несоша и погребоша его на горъ, еже глаголеться Щековица; есть же могила его и до сего дни, словеть могыла Ольгова. И бысть всъх льт княжениа его 33.