Малахитовая шкатулка П.П. Бажов Повернулась Танюшка — перед ней помещение, какого она отродясь не видывала. Не то церква, не то что. Потолки высоченные

Именно 3.

могите пожалуйста ;)

Ф. М. Достоевский — великий мастер психологического романа. В 1866 году он закончил работу над романом «Преступление и наказание». Это произведение при несло автору заслуженную славу и известность и стало занимать достойное место в русской литературе.

Один из романов Ф. М. Достоевского практически полностью посвящен анализу социальной и нравственной природы преступления и того наказания, которое за ним последует. Это роман “Преступление и наказание”.

Действительно, преступление для писателя становится одной из важнейших примет времени, современным явлением.

Толкая своего героя на убийство, Ф. М. Достоевский стремится осознать причины того, почему в сознании Родиона Раскольникова возникает столь жестокая идея. Конечно, его “среда заела”.
Но заела она и бедную Сонечку Мармеладову, и Катерину Ивановну, и многих других. Почему же не становятся убийцами они? Дело в том, что корни преступления Раскольникова лежат гораздо глубже. На его взгляды огромное влияние оказывает популярная в XIX веке теория существования “сверхлюдей”, то есть таких людей, которым дозволено больше, чем обыкновенному человеку, той “дрожащей твари”, о которой размышляет Раскольников. Соответственно, и само преступление Родиона Раскольникова понимается писателем гораздо глубже. Смысл его не только в том, что Раскольников убил старуху-процентщицу, но еще и в том, что он сам разрешил себе это убийство, возомнил себя человеком, которому дозволено решать, кому жить, а кому нет.

После убийства начинается новая полоса существования Раскольникова. Он и раньше был одинок, но теперь это одиночество становится бесконечным; он отчужден от людей, от семьи, от Бога. Его теория не оправдала себя. Единственное, к чему она привела — невыносимые страдания. «Страдание — великая вещь», — сказал Порфирий Петрович. Эта мысль — мысль об очистительном страдании — звучит в романе неоднократно. Для того чтобы облегчить нравственные муки, Порфирий советует обрести веру. Подлинный носитель спасительной веры в романе — Соня Мармеладова.

В первый раз Раскольников услышал о Соне, о ее разрушенной судьбе в распивочной от Мармеладова. Она пошла на великую жертву, чтобы спасти от голода свою семью. И уже тогда только лишь одно упоминание о ней Мармеладова задело в душе Раскольникова какие-то тайные струны.

В те дни, которые стали для него самыми тяжелыми, Раскольников идет не к кому иному, как к Соне. Он несет свою боль не к матери, не к сестре, не к другу, а к ней. Он чувствует в ней родственную душу, тем более что их судьбы так схожи. Соня, как и Раскольников, сломила себя, растоптала свою чистоту. Пусть Соня спасала семью, а Раскольников всего лишь пытался доказать свою идею, но они оба погубили себя. Его, «убийцу», влечет к «блуднице». Да ему больше и не к кому пойти. Его тяга к Соне порождена еще и тем, что он стремится к людям, которые сами пережили падение и унижение, а поэтому смогут понять надрыв и одиночество.

Я считаю, что, осуждая людей беспомощных, не решающихся изменить свою жизнь, герой романа был прав. Его правда и в том, что он сам пытался найти путь, который приведет к изменениям к лучшему.
И Раскольников нашел его. Он считает, что этот путь — преступление. И, я думаю, он был прав в том, что признался в убийстве. Иного выхода у него не было, и он чувствовал это.

По мнению Достоевского, вершить людские судьбы способен только Бог. Следовательно, Родион Раскольников ставит себя на место Бога, мысленно приравнивает себя к нему.

Чичиков только
улыбался, слегка подлетывая на своей кожаной подушке, ибо любил быструю езду. И
какой же русский не любит быстрой езды? Его ли душе, стремящейся закружиться,
загуляться, сказать иногда: «черт побери все!» - его ли душе не любить ее? Ее
ли не любить, когда в ней слышится что-то восторженно-чудное? Кажись, неведомая
сила подхватила тебя на крыло к себе, и сам летишь, и все летит: летят версты,
летят навстречу купцы на облучках своих кибиток, летит с обеих сторон лес с
темными строями елей и сосен, с топорным стуком и вороньим криком, летит вся
дорога невесть куда в пропадающую даль, и что-то страшное заключено в сем
быстром мельканье, где не успевает означиться пропадающий предмет, - только
небо над головою, да легкие тучи, да продирающийся месяц одни кажутся недвижны.
Эх, тройка! птица тройка, кто тебя выдумал? знать, у бойкого народа ты могла
только родиться, в той земле, что не любит шутить, а ровнем-гладнем
разметнулась на полсвета, да и ступай считать версты, пока не зарябит тебе в
очи. И не хитрый, кажись, дорожный снаряд, не железным схвачен винтом, а
наскоро живьем с одним топором да долотом снарядил и собрал тебя ярославский
расторопный мужик. Не в немецких ботфортах ямщик: борода да рукавицы, и сидит
черт знает на чем; а привстал, да замахнулся, да затянул песню – кони вихрем,
спицы в колесах смешались в один гладкий круг, только дрогнула дорога, да
вскрикнул в испуге остановившийся пешеход – и вон она понеслась, понеслась,
понеслась!.. И вон уже видно вдали, как что-то пылит и сверлит воздух.


(Н.В. Гоголь «Мертвые души»)