что ты думаешь о старом артиллеристе? какой он человек? что тебе в нем нравиться?

суля Раскольникову яркую будущность? (Роман "Преступление и наказание").

В лес морковку не унес! Нужно придумать продолжение?

Всё умирает на земле и в море,
Но человек суровей осуждён:
Он должен знать о смертном приговоре,
Подписанном, когда он был рождён.

Но сознавая жизни быстротечность,
Он так живёт наперекор всему, -
Как будто жить рассчитывает вечность
И этот мир принадлежит ему.
(Самуил Маршак)

Что можно написать по данной цитате, какие мысли, рассуждения? прошу проанализировать

Как ведёт себя Фёдор Басманов с Серебряным после битвы? Как он выглядит и что делает? Что он предлагает Никите Романовичу? Почему тот отказывается от его предложения? Как вы относитесь к Басманову? Каков он человек, по-вашему? Однозначно ли его рисует Толстой или нет?

погуляем, - предложил он. Падал редкий снег, небо, низкое, серое, висело, как сырое белье. - Ладно, - сказал я без охоты, - я тебя провожу. На улице мы поговорили с ним про Китай, про наши болезни, я довел его до остановки и вдруг сказал: - Пойдем к Вадиму. Вадим был другом нашей юности, погибшем во время войны, за несколько дней до снятия блокады Ленинграда. Веня не удивился, только долго молчал, потом спросил: - Зачем? Ты думаешь, Галине Осиповне это будет приятно? Нет, я так не думал. - А нам? Стоит ли? - Как хочешь. Мы оба сели в трамвай, проехали пять остановок до цирка и не спеша пошли по фонтанке. Дойдя до знакомого серого гранитного дома, мы вошли в параднуюи поднялись на второй этаж. Я нажал кнопку звонка. Крашенная коричневым дверь была глухой, без надписей, почтовых ящиков, расписания звонков. И сам звонок, врезанный посредине, был не электрический, а ручной, таких почти не осталось. Я позвонил, и дверь открыла маленькая женщина, старше пятидесяти лет, с жёлтыми стриженными волосами и безжизненным взглядом. Она вопросительно посмотрела на нас, но мы молчали. Словно что-то удерживало нас спросить Галину Осиповну. - Мы товарищи Вадима, - произнес Веня. Она слегка отшатнулась, прищурилась. - Веня, - нерешительно сказала она, взяла его за руку, и он просиял. - А вы... -и она назвала меня так, как меня звали только в этом доме. Я медленно начал вспоминать тетку Вадима, Нину Ивановну, шумную, веселую, с высокими вьющимися волосами. Мы вошли в столовую. Она удивила сумрачностью и теснотой. В ней до сих пор ощущалось дыхание блокадной зимы. Громоздилась старая мебель из других комнат, та, что не стопили, не проели. С закопчённого потолка свешивался грязный шёлковый абажур. - Галина Осиповна умерла тринадцать лет назад… Это была такая давность, что я ощутил только смутную запоздалую жалость. Мы и впрямь сильно запоздали с визитом сюда.